Как бог меня допустил?
«Сон» в овраге
…посвящается Артёму…
Часть 1
…Это был огромный овраг. В самом его низу было озеро, сплошь заросшее камышом, всякой травой и вокруг окружённое острыми камнями, а сам овраг напоминал гигантскую овальную, глубокую чашу. Людей тут набралось немерено, словно сельдей в бочке, как будто правительство пообещало всем и сразу выдать зарплату за пять лет. Здесь было очень много моих врагов, знакомых, одноклассников и родственников. Здесь были мои папа и мама… Казалось, что собрался весь город, но на самом деле где-то около его трети. Не было только друзей. У меня их вообще не было, а парень мой, мой любимый человек со мной не пошёл. Практически все его родственники, его папа и мама, пошли, а он нет. Он посчитал, что это несерьёзно. А я, дура, на него за это сильно обиделась. А ведь он был прав. Зачем люди сюда пришли? Увидели рекламу по телевизору? Что будет большое шоу? И я, сроду не верившая в рекламу, стою сейчас здесь в гордом одиночестве (мою родню можно не считать, потому что они оказались где-то очень далеко, и их мне не было даже видно)?!
Было лето 2006 года. Мне было 17 лет. Я пришла на это место налегке. В джинсах, футболке и кроссовках. Длинные, тёмные волосы собраны в хвост. На правой руке – часы, подаренные мамой и папой на восьмое марта, на левой – пара самодельных фенечек из бисера, на шее – серебряный крестик. Нельзя сказать, что я верующий человек, просто крестик был настолько старинный и красивый, что не носить его я не могла, да и любой бы не устоял. В карманах джинсов лежали только ключи от дома, да завалялась мелочь. Сотовый телефон я брать с собой не стала, решив, что всё равно не пригодится, потому что звонить мне кроме Сашки, моего парня, некому. А поскольку я на него обиделась, то можно сказать, что мобильник я не взяла специально. Позже я об этом очень сильно пожалела.
Но это позже. А сейчас всё вроде бы хорошо. Сейчас будет какой-то грандиозный праздник, фейерверк или ещё чего-нибудь в таком духе. Так что я была в предвкушении чего-то интересного. Да и все люди, что стояли рядом, видимо, тоже. Где-то в самой дали, наверху оврага, зажглись огни. Там, насколько я поняла, было какое-то подобие сцены, и на ней стоял кто-то большой и важный, потому что те, кто стоял ближе к тому месту, зааплодировали. Подождав, пока хлопанье прекратится, ОН начал речь. Хоть ОН и говорил в мегафон, мне не было ничего слышно. Да и видно было, в сущности, также. То есть перед моими глазами сейчас стояла примерно такая картина: малюсенькая точка, находившаяся на не намного большей площадке, чего-то усердно шептала.
Мне стало как-то не по себе. Мои колени задрожали, в горле пересохло, мне становилось то невыносимо холодно, то нестерпимо жарко. К моему сознанию подбирался страх… Кроме того, я начала замечать странные вещи. Люди, которые стояли ближе к площадке, начали выбираться из оврага, но им этого сделать не удавалось. Овраг был окружен десятками рядов ОМОНа, снаряжённых всякого рода автоматами и тому подобными вещами, и машинами, подозрительно смахивающих на танки. Так что поток людей потихоньку сползал обратно и напряжённо чего-то ждал. Попадались, конечно, и такие смельчаки, которые со всех сил пытались выбраться, но их было мало, а после совсем не стало. Расстреляли смельчаков… Остальные люди, увидев такое дело, встали чуть ли не по стойке смирно. А между тем малюсенькая точка продолжала свою речь, вернее продолжала что-то противно нашёптывать.
Был вечер. Но было ещё светло. Где-то около семи часов. На часы было боязно смотреть. А страх подбирался всё ближе и ближе… Я повернулась к своим соседям справа, надеясь хоть что-то узнать… Их лица были каменными, а взгляд пустым. Противные мурашки устроили забеги по моему и без того ослабленному телу. Я вернулась в своё первоначальное положение и закрыла глаза. «Нет, такого просто не может быть! У меня начались галлюцинации! – Вопила моя до смерти испуганная половина сознания. – Мама, папа, где же вы? Кто-нибудь, объясните что здесь происходит, что с нами хотят сделать? Зачем мы сюда пришли?..» Слишком много вопросов и ни одного ответа. Надо либо что-то делать, либо сдаться. Кому? Кто всё это делает? И что ОН делает? Для чего всё это нужно? Кому от этого легче? Одни вопросы… Чёрт!!! «Надо бы сейчас посмотреть на левую половину людей, – моя вторая, более разумная половина сознания, всё-таки взяла верх над эмоциональной. – Если они такие же, как и правые, то… Чёрт, не знаю что делать. Ладно, там разберёмся. Главное посмотреть». И я открыла глаза, и повернула голову…
Меня затрясло… Картина слева была не лучше соседней. Да, и их лица были каменными, и взгляд был пустым… Взгляд! Вот, что меня напугало! Их глаза были ярко желтого цвета и светились как уличные фонари. Я повернулась кругом – одно и то же. Все люди стали неподвижными и со светящимися глазами. Вдруг, где-то вдалеке я увидела маму и папу. С огромным трудом пробравшись через желтоглазых статуй, я подошла к маме. Такой же неподвижной и желтоглазой. В горле застрял комок.
– Мамочка, очнись! – Хрипло прошептала я. Конечно же, это не помогло.
По моим щекам потекли слёзы…
Я повернулась к папе.
– Папа, – сдавленным голосом произнесла я. Трясти, просить, кричать уже не было смысла.
Я села в ногах у своих родителей, вытирая текущие ручьём слёзы. Все, все мои родственники, все мои хорошие знакомые сейчас вот в таком состоянии. Только Сашка, самый лучший человек на свете, как бы я на него не обижалась, сидит сейчас дама, за компьютером, пьёт чай, слушает музыку или ещё чего-нибудь делает.
И почему я, самая обыкновенная девчонка, почти ничем не отличающаяся от остальных, сижу сейчас здесь, на промёрзлой земле, кутаясь в пелену страха, и смотрю на желтоглазые статуи своих родителей и ещё кучи знакомых и незнакомых людей? Почему со мной ничего подобного не произошло? Ответить было некому. ТА маленькая точка с площадки, наверное, уже ушла, а может, и нет. Стоит сейчас и смотрит на плоды своих трудов. Я никогда в жизни никого не ненавидела так, как этого человека. ОН отнял у меня самое дорогое, что было возможно отнять: моих родителей. Лучше бы ОН убил меня.
У меня всё ещё скакала температура, от предельно высокой до загробно низкой, тряслись руки и ноги, меня колотило всю, от макушки до пяток. Я с огромным ужасом взирала на это гигантское море ярко-жёлтых глаз.
Я краем глаза заметила, как по всему оврагу пробежала тень…
И в ту же минуту начало что-то вспыхивать, светиться и хлопать. Я повернулась в сторону площадки и замерла на месте.
Люди взрывались.
Там, где были жёлтые огоньки, становилось темно и мёртво. Люди взрывались и падали заживо. Волна тьмы, начинаясь от левой стороны площадки, двигалась по овалу оврага, постепенно приближаясь к тому месту, где стояла я.
Стараясь не впадать в панику, я поднялась на ноги и огляделась.
Нет, не было ни одного шороха, ни одного движения. Только множество вспышек, хлопков и мягкие удары безжизненных тел о землю. Такое ощущение, что готовили гигантскую порцию попкорна.
Продолжая наблюдать за волной, я всё думала что же мне делать. Ни одной полезной мысли, ни одной идеи спасти свою никчёмную уже жизнь.
А взрывы, между тем, всё продолжались. Мёртвой уже стала добрая половина оврага. Волна подбиралась ко мне.
То, что произошло в тот момент, я помню не очень ясно. Всё вокруг закрутилось, взорванные люди горели и падали. Вдруг кто-то стоящий сверху упал и сбил меня с ног, я потеряла равновесие, оторвалась от земли и полетела по закону гравитации вниз, к озеру. В полёте я успела увидеть, как вспыхнули вместе с сотнями людей мои родители. Слёзы уже текли в буквальном смысле ручьём, правда, в них не было никакого толку. В полёте я успела заметить под собой острые камни. До них оставалось не больше шести метров… Я непременно стану частью этого мёртвого места… В полёте я успела зацепиться за жизнь среди этого мёртвого оврага, я вспомнила о человеке, которого очень сильно любила, который остался практически один… Вслух прошептала:
– Сашка, родной мой, прости меня. Ты был прав. Прощай…
Часть 2
Я очнулась лёжа на земле лицом вниз. Вдохнула запах утренней росы. Попыталась перевернуться на спину – ничего из этой затеи не вышло. Всё моё тело стонало от боли. Казалось, что все кости, которые есть в моём организме, сломались, а может даже раскрошились по частям. Интересно, где я? И кто я? Сколько я ни старалась я не смогла вспомнить, кто я такая и что я тут делаю. Моё противное сознание наотрез отказывалось со мной содействовать. Обиделось что ли?
Приложив все свои усилия, внутренне содрогаясь от невыносимой боли, я перевернулась на спину. Из груди вырвался сдавленный стон. Я уставилась в кристально чистое ярко-голубое небо с белыми, как только что выпавший снег, облаками. Изредка пролетали птицы. Мне почему-то так захотелось улететь вместе с ними. Быть свободной… Да я и так сейчас свободна – дальше некуда.
читать дальше
